Всем привет. Познакомлюсь с девушкой,которая ищет любовника и друга в одном лице…

Хочется с ней не только заниматься сексом,но и,чтобы было,о чём поговорить и просто выпить,

Так вам аж три девушки нужно тогда.

Девушка должна

Вот это самый большой косяк в объявлении.

# Donder

Вот это самый большой косяк в объявлении.

не будем строги к топикстартеру , может у человека прутненапряг случился .

Ой,котик как всегда на высоте и в точку...

Ну вот такую тему в тупик загнали
А у меня только только эротические фантазии начинали фантонировать.

Кстати Покемон, ты откуда знаешь что это не армян? Ты что с ним в личке уже списалась? Нука поведай нам о вашей зукулисной "борьбе под одеялом"

автор, умный учится на чужих ошибках. Посмотрите, сколько разбитых мужских судеб, плачущих сердец собралось в вашей теме, а они ж только хотели познакомиться)

Пашка заказал у Семёныча самый крутой столик в «Аквариуме». Сегодня патница, конец рабочей недели. И мы отправляемся в наш клуб. Наш он только потому что здесь мы уже прописались. Пятница, а может и суббота это дни наших посещейний этого заведения. Это уже как медицинский осмотр – банальная обязаловка. Около девяти вечера Пашка заезжает за мной на такси. По дороге в клуб, в такси, мы распиваем прехваченный мной мерзавчик армянского конъяка. Такси интенсивно работая счётками которые сметают начавший падать снег огибает комаровский рынок, и подкатывает к входу в «Аквариум». У входа многолюдно. До него от дороги метров пятьдесят. Я вылажу пока Пашик расчитываеться за машину. На мне черное кешемировое пальто под ним неплохой костюм с черным шерстяным гольфом. На ногах туфли с притупленными как у Скруджа Макдака носами, последний писк моды. Я невольно задумываюсь,- эти туфли ясно не для пятнадцати градусного мороза так же как и короткие юбчёнки девчат что толпяться у входа. Но мы и я и они надеваем их скорее их китча, из желания себя продемонстрировать, что ж – игра начинаеться. Мы проходим с Пашиком в «Аквариум». В фойе толпа народа люди покупают билеты и сдают в гардероб верхнюю одежду. Я пораллено забирая у Пашки его снятое пальто, снимаю своё и отношу их тёте Маше, та приняв пальто бережно вешает их где то отдельно кивнув мне мол всё нормально, и не давая мне жетоны. Тем самым дав понять что мол мы люди почётные она нас в лицо знает. Ещё бы за такие чаевые и в лицо не знать. Пашик, уже как мой брат близнец в таком же хорошем тёмном костюме под чёрный гольф, терпеливо дожидаеться меня у начала очереди на вход. На входе непосредственно в зал у толстой портьеры дежурит известный мне клубный охранник Серёга. Рядом штатный мент, он здесь никогда не меняеться. Я знаю что его зовут Леонид. Но мы проигнорировав всю очередь. И поочерёдно подав руку Лёне и Серёге без билетов попадаем внутрь. К нам тут же пожбегает официантка. Пашка что то кричит ей в ухо. В зале стоит страшный грохот музыки. Официантка жестом приглашает нас за центральный столик, расположенный точно напротав входа через круглый танцпол- арену. Мы деловито усаживаемся на хрустящую кожу сидений. Официанка в ожидании заказа замирает сбоку. Кухня здесь вообще то не очень. Водка, сельская нарезка, соленья, томатный или апельсиновый сок, для дам фрукты шоколад шампанское, если заказать что то покруче принесут подгоревшее, но мы то сюда не жрать пришли. Хотелось бы зделать отступление по девушкам. Нас ведь в первую очередь именно они интерисуют, причём интерисуют именно в плане на одну ночь. Самые сложные это минчанки, и особенно из центрального района этакие дамы с задранным носом. На них лучше время вообще не тратить, хотя как говориться в любых правилах бываю исклычения. Проше с минчанками с какого нибудъ райна ЮгоЗапад или Малиновки. Наиболее податливые не местные проживающие в общагах по всему минску студентки из какого нибудь «Пердичева», но самый идеальный вариант это дамы в районе тридцати как правило разведёнки, оставившие детей на присмотр к соседке. Этакие служашие секретарши или иные кабинетчицы, проживающие с ребёнком на сьёмном жилье. С этими вообще никаких проблем. Не нужны прогулки под луной , признание в любви, серенады под окнами. Они уже девочки взрослые обожженные в сказки славо богу уже не верят, и относяться ко всему с той же самым практичным цинизмом как и мы с Пашкой. Секс с ними сплошное удовольствие, тем более если они по нему ещё и соскучились. Как правило они всё понимают и утром уезжают на свою работу в какоенибудь ОАО «Рога и копыта» . Но порой бывает стоит и предупреждать что мол ничего личного, иначе к вечеру она уже может стоять под дверью зажав в одной своей потной ручонке своё чадо а во второй чемодан. Но это так для подстраховки. Теперь о самих ночных клубах и прочих увеселительных заведениях. Конечно можно пойти на МАКс шоу, или ещё круче в Клуб боулинг, на худой конец закатиться в Шайбу при гостинице Беларусь. Да только дамы там будут покруче и возни сними побольше, по сути просто красивая упаковка. Здесь тот самый контингент как у Пастернака - «сдаються без особых разговоров, и утром просыпаються без слёз». На пямять приходит бессмертная речь капитана Чекрыгина. Лето. Построенная перед казармой рота. Перед строем стоит курсант Лейко. Он из другого взвода, я только знаю что он из Белой церкви,- это где то на Украине. Ещё я знаю что он был в самоволке, и по возврашении попался патрулю. Но патруль был наш поэтому он не угодил в Ташкентскую гауптвахту, а мирно был передан нашему ротному. Ещё я знаю что у него где то здесь в махале девушка. У них вроде как любовь не земная. Ещё я знаю что ротный Чекрынгин то же об этом знает. Судя по красной щеке и оттопыренному уху Лейко, допрос с пристрастием уже прошёл в кабинете ротного. А Чекрыгин допрашивать умеет, я это по себе знаю. Ротный зачным командным голосом произносит- «Тааиищи курсанты! Сегодня этот …» , ротный указывает жестом на Лейко, и с паузой произносит «Курсант Лейко самовольно оставил расположение нашего училища тем самым подорвав боевую готовыность всего нашего училища. «Мы с ним поговорили» ротный демонстративно разминает запястья рук. «И я выяснил что был он у девушки». Ротный делает паузу … - «так вот объсните мне , как можно за кусок шерсти Родину продать?». Гогот в сто с лишним рыл сотрясает плац. Демократично подождав когда гогот утихает, ротный продолжает «Вот дослужитесь до капитанских погон, тогда поймёте что шерсть у всех одинаковая. Курсант Лейко … три наряда вне очереди. Встать в строй!». Что готов согласиться с Чекрыгиным, насчёт одинаковости, да вот только мода на шерсть уже прошла. Так что здесь в «аквариуме» самое удобное соотношение цены и качества. И ещё один железо-бетонный козырь. Валерьян Семёныч нуждаеться в безнале, понимаете у него здесь девяносто девять процентов нал. Конечно в более респектабельных заведениях известные фирмы заказывают и проводят банкеты оплачиваю фуршеты, презентации. Но аквариум место среднее. Так что Семёныч нас как нашёл. Мы перечисляем ему безнал на разные фуршеты от разных фирм. Это Мишина работа. Мы заносим Мише доллары, тот в зависимости от суммы кидает деньги от разных фирм на презентации на счета аквариума. И теперь Семёныч перед налоговиками чист. У него есть текучка по безналу, а чёрным налом он распоряжаеться как ему вздумаеться. И мы здесь имеем свой неплохой интерес. Нал к безналу идёт на сегодня два к одному. То есть нам в два раза дешевле билеты водка, закуски и прочие услуги сего заведения. Официнты с нас просто это списывают. Хоть всю дискотеку шампанским пои. Вообще то здесь в аквариуме напротив входа, через танцпол, три таких уютных кожаных уголка, полукругом огибающие столики. Мы заняли центральный. Слева, если лицом к танцполу (а мы с Пашей так и сидим), расположилась компания каких то кавказцев. Кавказцы зло зыркают в нашу сторону глазами. Видно хотели занять наше центравое место. Да Семёныч им отказал, так как мы его зарезервировали. Их четверо. Справа то же четверо. Это две молодые пары. Девушки довольно симпатичные , блондинка и брюнетка. Парней я без надобности не рассматриваю, - не та ориентация. Вообщем нам принесли наш заказ. Водка «Белая русь» , графин томатного сока, мясная нарезка по сельски (ветчина, сало и пр. мясо), овощная нарезка (солёные огурцы, отварной картофель, отварная я же свекла). «Дёшево и сердито»- как говорит Пашка. Появяться девушки дозакажем шампанское фрукты и шоколад. Не появяться. Допъем, доедим, вызовем такси и поедем домой. Правда такого ещё никогда не было. Нет не все отправлялись к нам в гости. Но за столик всегда подсаживались. Запивая вторую рюмку томатным соком я вдруг встретился взглядом с брюнеткой за правым столиком. Причём взгляд она не отвела, а смотрела мне прямо в глаза. Я было грешным делом подумал что,- может было что? Блин всех разве упомнишь. Но у меня хорошая память на лица. Тем более такое бы красивое лицо однозначно бы отложилось в моей памяти. Взгляд не выдержав отвёл я. Началась культурная программа. Семёныч на этом деле экономит. Так что как обычно выступала какая то труппа любителей. Я бы так сказал Вите не чета. Сначало был какой то спортивный танец с участием четырёх особ женского пола. Потом бальный танец двух пар. Потом какие то фокусы. Короче как я сказал память на лица у меня хорошая. Две девицы из тех что танцевали спортивный танец потом участвовали и в бальном. А те два парня что показывали фокусы, участвовали и в бальном танце. Видно труппа у этих любителей не велика. Не знаю может это водка так на меня подействовала, мы ведь мензурку коньяка в такси раздавили, а здесь опрокинули уже четвёртую рюмку. Может эти большие чёрные глаза брюнетки за соседнем столиком. Но вёл я себя отвратительно. Я сам это знаю. Во время культурной программы я громко смеялся и чуть ли не кричал Пашке –«Чего сидишь? Наливай!». После программы когда аниматоры освободили танцпол, и под звуки ритмичной музыки на него подёргиваясь выпрыснули первые танцующие, я поднял рюмку и громко произнёс тост так что слышали его и за соседними столиками – «Пашик я пъю эту водку «белая русь» потому что считаю что беларусь должна оставаться белой, без всяких вот этих вот» , я кивнул в сторону кавказцев. Джигиты хоть и смотрели на меня зло-колючими глазами. Но взорваться не решились. Видно понимая что раз мы за этим столиком сидим то возможно за нами кто то стоит. Вообщем я дальше продолжал вести себя скверно. Брюнетка то уходила танцевать, то опять возвращалась. И постоянно стреляла глазами в мою сторону. Её парень, теперь я его внимательно рассмотрел, блондинчик, на пол головы её ниже. Они видно не совсем с ним ладили, потому что он что то ей высказывал, а она иногда отрицательно качала головой, а иногда аккуратно снимала его руку положенную ей на её плечо. Где то после четвёртого быстрого танца начался медленный, и Пашик известил меня -«Генерал, я на охоту!»,- что означало,- пошёл искать жертву моих сегодняшних ночных сексуальных мечтаний. Я вяло кивнул головой, и остался сидеть посматривая на брюнетку, которая то же нет нет да посматривала на меня. Минуты через три я почувствовал как тяжёлая ручища стиснула мне плечо. Я сидя обернулся. За спинкой моего дивана стоял один из кавказцев. Я сбросил его руку. И разворачиваясь к нему встал. Он был на полголовы выше меня, да и шире и плечах. Надет он в черную рубашку расшитую серебряной нитью, возможно нить была и белая но в свете мерцающих огней клубной цветомузыки разобрать этого было нельзя. Уголки воротничка его рубашки были украшены металлическими инкрустированными четёрёхугольничками. У него было костистое с правильными чертами лицо, если б не очень чёрные глаза я бы сказал даже арийское. Я даже подумал что ему бы вот ещё гестаповскую фуражку. Знаете, такую с высокой тулией, и на околыше всенепременно серебристый череп с костями. Что б всем сразу понятно и наглядно было видно, - вот он мой «пиздец» стоит здесь прямо передо мной. «Пайдом, выйдэм дарагой!» - почти прокричал пытаясь заглушить музыку кавказец. Я обернулся проверить смотрит ли на меня брюнетка за соседним столиком, эх, так и есть. Смотрит. «Эээ, а с тобой разговариваю?!»- мощной рукой повелительно развернул меня к себе «кацо». Ещё совершая поворот к горцу я уловил что за столом грузина никого не было. Что озночало что его кровные братья или где то тусуються в поисках белорусских красавиц, либо, что гороздо хуже, уже по договорённости с этим, поджидают меня в тёмном углу.«Пойдём» -вымолвил я, кивнув головой в сторону выхода. Джигит словно лайнер сходяший после постройки со стапелей в воду, вошёл в толпу танцующих и стал пересекать круглый танцпол арену точно по диогонали следуя к выходу, я плелся за ним подобно утлой лодчёнки на верёвочки, лихорадочно выискивая глазами где то здесь танцующего Пашку, вдвоём всё ж как то сподручнее с этим горцем справиться. Хотя, подумал, в кулачном бою на Пашку полпгаться не стоит, у него только «заточка» грозная когда он в кулуб приходит, а так но обычный не служивший в армии программист который в сторону в рага в лучшем случае только плюнуть сможет. Тем более что три остальных его горца наверняка уже ждут меня там куда меня этот горный орёл ведёт. Так что два против четырех расклад по любому нев нашу пользу, да и врежет этот «Кацо» пашику между глаз, и тот если и не лишиться окончетельно зрения то в клинике доктора Павлова в Москве ему на этот раз уже точно не помогут. Нет Пашик не боец. Нужно искать какой то другой выход из сложившейся ситуации. Наверняка в фойе дежурят охранник Серёга, и нанимаемый Семёнычем мент Лёня. Необходимо как то дать им понять, и они не допустят беспощадного избиения своего земляка этими дикими горцами. Достигнув конца танц пола Кацо исчез за массивной портьерой. Через секудну и я раздвинув портьеру попал в ярко освещённый зал фойе. В фойе было сильно накурено, несколько курильщиков разбившись по группам дружно выпускали дым, ещё бы на улице минус пятнацать бычок при таком марозе к губам примерзает. В гардеробе тётя маша читала надев очки газету. Серёги и Лёни здесь не было. Ничего, двигаясь за Кацо и рассматривая его широкую спину, ядреную как два арбуза задницу и походку явно тренированно-спортивного человека успокаивал себя я, Лёня и Серёга наверняка дежурят у входа в клуб на парапете. И ещё я вспомнил что костюм на мне весит как минимум сто пятьдесят гринов, да гольф из чистой шерсти ещё тридцатник, и всё это в процессе яростной борьбы может привратиться в ничто. Кацо решительно оттолкнул массивную дверь входа в ночной клуб запуская холодный пар со снежинками внутрь. Я проследовал за ним. На улице к моему величайшему сожалению никого не было к радости моей не было братьев Кацо, и горю не было ни Серёги, ни Лёни. Улица было вообще пуста. В полумраке и лёгкой метели еле просматривался купол комаровского рынка. Только бетонный парапет три на три метра перед входом в клуб был ярко освещён лампочкой, и блестел отполированным льдом сотен приходящих и уходящих ног. На нём то горный орёл и мелко засеменил к концу что б не подскальзнуться. И тут я понял, это мой шанс! Сейчас, или потом инициатива будет потеряна! И я оттолкнувшись всем телом от входной двери и той чернеющей перед дверью части бетона безо льда. Со всей силы толкнул Кацо в спину. Нужно отдать ему должное. Горный орёл не рухнул тут же как я это планировал, а выставив ступни, в своих остроносых туфлях, одну вперёд другой, и зачем то расставив в стороны руки, и прокаркивая видимо какие то проклятия в мой адрес на своем орлинном поехал таким образом до конца парапета немного в бок влево там где не было ступенек . И как только парапет закончился резко плюхнулся клювом в сугроб. Я же аккуратно ступая вернулся на безопасный не имеющий льда, островок у входной двери. И решил и дальше используя преимущество устойчивости держать здесь оборону. Кацо быстро сориентировавшись вскочил назад на парапет и начал мелкими шашками приближаться ко мне. Его черная рубашка и такие же черные джинсы превратились от снега в нечто пятнистое. Лицо было красным и мокрым из рта вылетал пар. «Убъю» - прошипел он. Вдруг из темноты послышался крик «Всем стоять на месте!» и послышался хруст сменаемого тяжёлой обувъю снега, так знакомое мне бряцанье антапки о цевъе которое издаёт калаш во время бега, а ещё щелест и пиликанье рации. Кацо повернувшись замер всматриваясь в темноту. Я то же перенёс своё внимание в сторону звуков. Через минуту по ступенькам поднялся милицейский сержант ППС. А за ним два рядовых милиционера с автоматами. Словно сказочный дракон, я бы даже сказал добрый дракон из какой то доброй сказки сержант выталкивая изо рта клубы пара рявкунул обращаясь к нам обоим – «Документы!». Я тут же выудил паспорт из нагрудного кармана пиджака, и протянул доброму дракону. Тот деловито начал его листать. Я услужливо заметил что там на четвёртой страничке минская прописка. Сержант изучив документ вежливо протянул его мне молвив «не смею вас задерживать, отдыхайте гражданин». И повернувшись выпросительно взглянул на Кацо. Тот энергично произнёс – «Эээ дарагой, дакумент в пиджак, я куриль». Сержант не слушая дальше кацо рявкнул на одного и рядовых – «вызывай машину!». И тот выдернув из за поясницы рацию начал кричать в треск вызавая како го то шестого. Дальнейший сценай я уже знал. Точнее мы оба с сержантом его знали. Я и сержант понимали что у Кацо наверняка есть документы, и прописочка возможно временная в Минске иметься, но сержанту нужен был план, ему нужно в конце смены отрапортовать что он не в тёплом подъезде в пятнадцати градусный мороз отсиживался и не грелся в кабине тёплого УАЗика а находился на посту, вот и подозрительного кавказца в одной рубашке, в такой мороз, вот задержал… без документов! Может он где из форточки вылез. Если честно Кацо мне стало даже немного жаль, но как поёться в песни АББА – «победителю достаёться всё. Вообщем я по военному на каблуках развернулся и вошёл в ночной клуб «Аквариум». Минуя холл я заметил откуда то появившихся Серегу и Лёню. Они стояли у входа в туалет и о чем то беседывали. Мне они уже были не нужны. Пройдя танцпол я увидел седящего за нашим столом Пашку, рядом с ним сидела густонаштукатуренная блондинка. На столе уже стояла бутылка шампанского и ваза с фруктами. «Генерал!» - воскликнул Пашка, -«А брюнетка за соседнем столиком сказала что тебя грузин на разборки увёл! Так я тебя уже в туалете успел поискать, думал ты там с ножом в спине на полу лежишь, а ты вот живой» - с беззаботностью произнес он. «Как видишь» с улыбкой произнёс я, настроение и без того улучшенное после столь нелепой победы улучшилось ещё больше от того что брюнетка не просто созерцает но и проявляет ко мне заботливое внимание. Вот только за столиком ни её ни её спутников не было. Зато за грузинским столом сидели трое сподвижнеков кацо и какая то шатенка толстуха с которой один вел беседу а остальные двое зло постреливали на меня глазами. «А где джигит?» - спросил Пашка. «Убил!» виноватой улыбкой разведя руками ответил я. «Ну и правильно» - дружелюбно ответил он. «Садись, знакомся это Наташа» - представил он свою наштукатуренную подругу. «А это мой друг, бывший спецназовец» - мило но бессовестно соврал он обрашаясь к ней. Я подсел к столику и сам налив себе стопку чокнулся с фужером наштукатуренной и пашкиной рюмкой. Заиграл мой любимый медляк от Гвен стефание и я взглянул в сторону правого столика. Брюнетка скучала одна, правда на этот раз она как будто сосредоточенно рассматривала танцующих. Ни второй пары, ни блондинчика, у которого по правилам этикета мне нужно спрашивать разрешение пригласить его даму,- уже не было, так что я решительно встал и направился к брюнетки. Подойдя я молча протянул ей руку, она увидев меня, мило улыбнулась, и вставая протянула мне свою, и мы влились в колышущиеся море танцующих пар. Вообще то я обычно редко спрашиваю имя беря как говориться сразу быка за рога, мол как вы красивы (ну это если там вообще не полный пиздец, бывает что в полумраке и такое можно выбрать,- не разглядев) потом шутки, потом приглашение за столик, а дальше импровизация согласно развивающемуся сценарию, но здесь покачавшись в такт музыки минут пять, я с большим трудом надреснувшим голосом почти давая петуха выдавил из себя- «Так всё таки, как вас зовут?». Девушка улыбнулась очаровательной улыбкой и смотря на меня бархатными глазами произнесла-« Я всё же думала что вы разговорчивей, и потом, вы разве раньше спрашивали моё имя?» голос был у неё прекрасный, знаете такой девичий, звонкий, или может это мне просто показалось, потому что музыка громко играет. «Нет не спрашивал»- всё больше смелее ответил я,- «а почему вы решили что я разговорчивый?». «А потому что я здесь раньше вас видела»- ответила она. «Да, ну,… я бы наверняка запомнил эти густые черные волосы и такие же черные бархатные глаза». Она мягко улыбнулась, и ответила-« я заходила не надолго, и тогда была блондинкой». «Занимательно, -перекрасились?» - спросил я, всё больше удивляясь и теряя неловкость. «Нет ,- парик, но я за вами понаблюдала» - ответила она. «Вы наверное хотели иметь со своим спутником волосы одного цвета?» - бросил я пробный шар по поводу её спутника. «Нет, такой целью я даже не задавалась. Впрочем, он ушёл, и подруга с своим спутником меня тоже покинула и я здесь осталась совершенно одна» - явно не просто так выдавая такую информацию, констатировала она. Йесс, моя душа запела соловъём, но рано было радоваться, ведь она видела уже меня здесь, небось наблюдала как я клеил здесь на танцполе партнёрш на ночь рассказывая им сказки, или как нахально уже под подпитием звал официантку с очередной бутылкой шампанского, усаживая за наш столик очередную вульгарную блондинку. Я понял только одно, её нельзя упустить и поэтому меня может спасти только откровенность –«Вы знаете я попробую быть с вами откровенным, это игра, я и мой друг Павел просто занимаемся этаким спортом ничего общего не имеющим с настоящей любовью, но я знаю, что и я и он втайне как раз таки и верим в эту самую любовь. Осознание того что в игре можно всё я порой просто по чудачески-шалапайски вру играя роль этого вертапраха. Но как только я почувствую что игра закончилось и всё по настоящему, я попросту растеряюсь. Так сейчас и случилось». Она улыбнулась и ничего не ответила. Я заметил что мы проговорили два медленных танца, и вокруг нас уже в быстром ритме задёргалась толпа, я предложил ей пересесть за наш столик. Пашик со штукатуркой уже тоже вернулись к столику. Подойдя к столику я представил Панку и наштукатаренную Наташку, - «Ира» произнесла она, таким образом узнав её имя – я протянул ей руку и произнес – «Игорь». Мы присели за столик, Пашка наполнил бокалы дам шампанским, я наши с пашкой рюмки водкой и мы вчетвером дружно чокнувшись выпили. С Ирой мы ещё пару раз протенцевали медленные музыкальные композиции. Пашка через грохот музыки прокричал нам что они с Наташей собираються к нему посмотреть картины. Я собственно не надеяся что Ира поедет со мной, она мне как то показалась из другого теста нежели например Наташа, но я отодвинув её черные волосы прокричал ей на ухо с золотой серёжкой - «Может составим им компанию?». «А где это?» - так же мне в ухо, поинтерисовалась она. Я ответил –« в сухарево», и дабавил-« мы живем друг от друга триста метров». «Хорошо, давайте поедем»- согласилась она. Я ещё не веря в такой успех, перешёл на другой конец столика и сравающемся голосом прохрипел Панке в ухо что б он вызывал такси. Он взял свой привет и из за шума пошёл в холл звонить , что бы вызвать такси. Когда мы рсселись в прокуренный и израдно добитый ГАЗ –24, мы втроем на заднем сиденье,Ира молча смотрящая в левое окно, я по центру, и улыбающаяся Натана справа, Пашка уселся как барин на переднее пассажирское сиденье, и кивнув в сторону отвлеченно смотрящей в окно Иры многазначительно мне подмигнул, мол карасивая, классного качества ты себе девчёнку оторвал генерал. Я кивнул, мол принято. Пашка сказал таксисту адрес, и волга постреливая дрявым глушителем и разрезая тьму фарами, принимая лобовым стеклом снежинки-кометы начала набирать скорость. В салоне волги было тепло, я снял свои пречатки, Ира тоже так сделала положив свои в дамскую сумочку, потом она прижалась ко мне вложив свои холодные руки в мои ладони. Когда такси остановилось у Пашкиного дома, Пашка выйдя и по джентельменски подав руку высадил Наташку спросил у нас немного подавшись в салон, - «вы с нами». Я краем глаза наблюдая за реакцией Иры которая чуть чуть легко отрицательно качнула головой, ответил – «нет мы ко мне спать, четыре часа ночи уже». Пашка кивком согласился, и попрощался с нами. Войдя в дом я включил свет в прихожей, Ира сняла с себя сапоги и повесив на вешалку пальто, прошла в зал как будто она уже здесь неоднократно бывала, легла в одежде на диван, я раздевшись принёс из спальни подушку и плед, и накрыв её лёг рядом. Проснулись мы где то в одиннадцать

Энтаа самае..... Фарматирюй буквы и апцацы. так красившее будит.

Если нравиться... кину ещё... правда все в разнобой... так что что выудил то и бросил. Из разных глав

Дело сделано. Пора ехать за деньгами в Москву. Вечером со спортивной сумкой на плече на перроне центрального минского вокзала я протягиваю билет миловидной проводнице поезда Минск-Москва. Утром перрон Белорусского вокзала Москвы встречает меня ярким осенним солнцем. Сменив несколько линий метро я оказываюсь у центрального входа гостиницы Севастополь. Здесь где то обитает Фарид который и должен мне отдать тридцать пять штук зелени. Нет я не на столько богат, от этой суммы моих может одна шестая часть. Остальное это деньги на погашение расходов квартир шоферов, зарплата Санька и проводника. В конце концов оплата и остальной интернациональной команды осуществляющий рейс до самой Германии. Правда и эта сумма то же не вся что то было в виде предоплаты. Что доплатят ещё позже. Афганцы вообще такой народ. Крутят мутят что то хотят на халяву, где то хотят наебать, где то получить отсрочку. Ладно, не важно. Достигнута договорённость на тридцать пять штук- выньте положте! Подхожу к гостинице Севастополь. У входа курит человек в черной форме с рацией, видимо охранник. Интерисуюсь где найти Фарида. Он лениво отмахиваеться рукой в сторону входа. Я прохожу внутрь. Гостиница добротно построенная ещё в советские годы превращена в какойто вертикальный афганский город. В грузовой лифт набиваеться до двадцати человек хотя я думаю что он рассчитан максимум на шесть. Я начинаю искать Фарида уже со второго этажа. Мои опасения что найти Фарида в этом муравейнике превращённом как оказываеться не только в афганский город, но и в крупный торговый цент, из каждого номера ведёться торговля ширпотребом, не оправдываються. Толстого Фарида, как оказываеться знают все. Ну прям Фергана какая то. Фарида я нахожу на шестом этаже. Милый улыбающийся толстяк. Я уже видился с ним в Минске. Мы оговаривали детали, стоимость. «Ты голодный»- спрашивает он на чистом русском языке почти без акцента. Здесь вообще многие свободно владеют русским. «Есть немножко» - отвечаю я. «Пойдём»- уверенно говорит от. На первом этаже гостиницы находиться ресторан с громким названием AFGAN FOOD, если честно это оставшийся от советских времён ресторан, который серийно строили при каждой гостинице. Только сейчас он в очень задрыпанном состоянии. Усаживаемся с Фаридом за столик. Тут же подбегает афгашёнок лет двенадцати. Фарид что то говорит ему по афгански. Он убегает через минут десят тот же афгашёнок как то уместив на своих маленьких ручонках две огромные дымящиеся тарелки с чем то очень ароматно вкусным и большую тарелку с лавашом. Глядя на всё это я мимолётно подумываю что афганцы незнакомы с уголовной ответсвенность за эксплуатацию детского труда. Ем. То ли я голодный, то ли действительно так вкусно, но я немогу оторваться пока как по примеру Фарида, я как кот цершавым языком вылизывает остатки молока в миске, не вылизываю тарелку тарелку лавашом отправляя его в рот. Интерисуюсь у Фарида где туалет. Он показывает в сторону кухни. Я поднимаюсь и деловито отрыгивая направляюсь туда. Про себя рассуждая ,- какая же все же у «чурбанов» вкусная кухня, вот наша русская не такая, как так можно приготовить что б есть что б только уши шевелились? Нет вкусно, черт возьми! Пройдя дверной проём входа в кухню я попал в полутёмный коридор. Слева я в очередном проёме увидел кухонный цех и спины афганских поваров колдующих над чанами. Ловко подхватив за локоть выскальзывающего из этого цеха знакомого мне афгашёнка я поинтерисовался где туалет. Афгашёнок молча кивнул за мою спину и посеменил с блюдом дальше. Мать чесная, за спиной в полутемном коридоре размешался так знакомое мне по армии очко типа сортир. Эмалированная дырка с углублением вперёд на тот случай если курсанту или солдату во время по большому ещё и помалому приспичит, плюс большие рефлёные ступни-платформы под армейские сапоги. Справа глухая стена зала ресторана, слева полуразрушенный простенок высотой сантиметров тридцать-сорок, встал я помочиться и вижу что слева за простенком чан с пловом дымиться, знаете с таким жёлтым от карри. И в нём, кстати свежие следы от черпака. Видно кто то уже набирал. Я стою мочусь и думаю что всенепременно брызги от моего мочеиспускания и в этот чан попадают. Моя мысль бежит дальше. А ведь в блюде которое я сегодня ел тоже присутсвовал рис с карри. Застегивая ширинку я чуствую что настроение моё резко испортилось. Нет я конечно не педант и чистоплюй как Вова. Всё же я шесть лет в казарме как говориться оттрубил. Два года в суворовском и четыре в военном. Да на полигоне из разных тухлых кателков разную гадость есть приходилось. Но кто его знает какой чурбан до меня тут на этот ёбаный мочился. Я с серъёзной физиономией возвращаюсь за стол. Фарид как всегда мне улыбаеться. Отец мой прошёл войну в афгане. Рассказывал это такой народ, - они улыбаясь в тебя стреляют, улыбаясь переризают тебе глотку, и улыбаясь принимают пулю в лоб. «Всё классно друг, всё классно! Где деньги брат?»- уже очень серъёзно произношу я. За деньгами нужно оказываеться ехать в Бирюлёво. Ладно получаю адрес на бумажке. Выезжаю. Сменив несколько станции метро и протрясясь в забитой вонючей маршрутке типа Газель. Я наконец таки нахожу нужную высотку. Хайрулла живёт здесь. Вот его толи кошками толи бухариками зассаный подъезд. Лифт не работает. Это и хорошо, всё равно трудно вычислить на каком этаже находиться его квартира. Наконец нахожу номер 147. Четвертый этаж. Двери на лестничной площадке, их три,- его по центру. Звоню. Дверь открывает мальчик лет десяти. Я говорю -«Я к Хайрулле». Он прикрывает дверь и убегает. Стою, жду. Дверь распахивает человек. Нет, я не отшатнулся. Но, наверное только лицо немного побелело. Он , он наполовину в шрамах , я имею в виду лицо. Ему за сорок. И, он не улыбаеться. Он молча кивает внутрь квартиры, и разворачиваеться , я следую за его могучей спиной. Судя по вешалке верхней одежды в коридоре видно что в этой квартире обитает много людей. Пройдя коридор мы попадаем в просторный, относительно типовых московско-советских многоэтажек, зал. На полу валяються игрушки в углу комнаты стоит детский деревянный стол со стульчиками. Хайрулла жестом указывает присаживаться на типовой мягкий уголок за журнальный столик, я послушно выполняю. Он осторожно открыв дверь исчезает в другой комнате. В квартире стоит мертвая тишина. Но я знаю, что все здесь,- просто молчат как рыбы. Афганцы,- и этим всё сказано. Появляется Хайрулла, в руках целлофановый пакет с рекламой сигарет «мальборо». Он медленно выкладывает на стол из пакета четыре толстых пачки долларов. Я никуда не торопясь, очень медленно начинаю их пересчитывать. Что ж, все идёт по плану. Деньги в основном в сотках, то есть три пачки сто на сто, остальное чуть-чуть сто, остальное по пятьдесят. Выборочно проверяю купюры по всем мне известным признакам на фальшивки. Типа,- рифленый ли пиджак у президента, или играет ли вензель при свете. Наконец, всё проверив и убедившись что здесь есть или хорошо изготовленных фальшивок, или реально настоящих,- тридцать пять тысяч долларов. Я демонстративно начинаю упаковывать каждую из пачек сначала в листы бумаги формата А4 припасенные здесь же в моей спортивной сумке. А потом эти свертки, я ещё бережно оборачиваю серебристым скотчем. И только после этой операции, я небрежно бросаю эти четыре свертка, в раскрытый молнией зев моей спортивной сумки. Затем я встаю, давая хозяину понять что я готов. Хайрулла следует в коридор молча открывая дверь. Я выхожу, дверь за мной захлопывается. Пройдя два лестничных пролёта ниже, я останавливаюсь. Никаких шумов и шорохов. Я выглядываю в окно лестничного проёма. На улице уже сумерки, но перед подъездом горит лампа освещения очень отчетливо освещая предподъездную скамейку на которой видно иногда любят днём судачить бывшие лимитчицы а ныне уже состарившиеся коренные москвички. Сейчас там внизу ни души. Или мне просто хочеться в это верить. Ведь над выходом из подъезда торчит бетонный козырек, а что он скрывает одному аллаху известно. Я сбрасываю с плеча сумку на этом лестничном пролёте, в боковом , почти незаметном кармане у меня припрятаны такие же шесть пачек-кукол. Это обычная бумага завернутая в серебристый скотч. Предварительно изъяв из спортивной сумки четыре пачки настоящих долларов, я бросаю туда четыре пачки «кукол». Остальные две «куклы» тут же на лестничной площадке я выбрасываю в жерло мусоропроводной трубы откинув полку-люк. Я понятно готовился, и не знал какими будут купюры, что ж, всё складывается,- красиво. Настоящие четыре пачки долларов я бережно на подоконнике пролёта скрепляю лентами того же скотча и сняв кожаную куртку и задрав турецкий свитер, наклеиваю себе на спину. Теперь даже если жахнут по голове и отберут сумку то есть вероятность что деньги остануться при мне. Правда мне мертвому они понятно не нужны. Но если выживу есть шанс остаться при деньгах. В этой сумме только одна шестая моя, остальное это деньги погранцам водителям, проводникам, литовцам и полякам деньги за выполненную работу. Деньги понятно которые мне никто не простит, скажут, например - продавать квартиру, и буду продавать. А ещё пригрозят неприятностями с женой и дочкой. В общем,- продашь квартиру никуда не денешься, если сумму эту до Минска до нужных адресатов не доставишь. А гарантии того что Хайрулла меня не слил, или тот же Фарид, а может и того круче наняли кого или вошли в долю. Фактически они мне деньги отдали, а дальше это мои проблемы. Исчез курьер с сумой по дороге,…? А мы здесь при чём? Так что проделав все эти манипуляции с долларами я продолжил медленно ступенька за ступенькой, слушая доносящуюся и за хлипких дверей ругань и другие бытовые жизненные звуки густо населённой высотки, спускаться на первый этаж. В пролёте между первым и вторым этажём меня обогнала какая то бабка с авоськой, и я ускорил шаг на за ней, логично рассудив что если кто и ждёт меня под бетонным козырьком то не рискнёт ничего предпринимать при свидетелях. На выходе из подъезда было «чисто». Через пятнадцать минут, постоянно озираясь, я добрался до остановки маршрутного такси, протресясь в Газели, и сменив несколько веток метро вошёл в зал ожидания белорусского вокзала. Мой поезд на Минск отправлялся через час, билеты я приобрёл туда и обратно я приобрёл ещё в Минске. Наконец , прослонявшись минут тридцать изучая содержимое газетных киосков, я вышел на первый перрон. У девятого вагона дежурила миловидная молодая проводница. Я отдал ей билет. Она взглянув на него произнесла- «Четвёртое купе, проходите пожалуйста». В купе никого не было. И я искренне наивно надеялся что так и будет до самого Минска. Через минут десять появилась какая то бабка с огромным баулом который мне пришлось помочь ей взгромоздить в багажное отделение над входной дверью в купе. Почти перед самым отправлением появились два активных полноватых мужика, лет за сорок. Вот этих пассажиров моё нутро опасалось больше всего, спина моя и до этого активно чешущаяся от скотча, начала активно потеть. Один из мужиков по деловому загнал меня на верхнюю полку, мотивиров это тем что на верху его укачивает и может сташнить на внизу лежащего. Я внешне никак этой наглости не возражал, тем более места своего я не знал, оно проставлено в билете, а билет у проводницы. Оба мужика начали старательно рассовывать сумки под нижнее сиденья, шурша завёрнутыми газетами, выкладывать на купейный столик всякую снедь, один из них приставил стоящим здесь трём бутылкам минералки бутылку водки. Поезд резко дёрнулся и начал набирать ход. Мужики деловито разлили водку по гранёным стаканам. Один из них обратился ко мне – «Эй студент! Тебя как зовут?». «Алик» - отозвался я. «Спускайся к нам Алик, жахнешь за наше здоровье» . Выпивать с абсолютно чужими людьми с наклеенными на спине тридцатью пятью тысячами долларов могут только полные дэбилы, но им же я этого сказать не могу. «Не могу»- отозвался я-«Я трезвенник и язвенник». «Видал Кузъмич, студент по имени Алик, трезвенник да ещё и язвенник»- обратился он ко второму деловито нарезающему на газете свиную шинку. В это же мгновение желудок мой, едавший только утром афганский туалетный плов, предательски заурчал. Нелепость ситуации спасла резко отъехавшая в сторону купейная дверь. «Добрый вечер» - произнесла присевшая около разговорчивого мужика проводница. Она достала папочку в которой по ячейкам были разложены билетики, сверила каждый с нами. Поинтересовалась кому по возращению билетики нужно вернуть. Мужики сказали что им билеты понадобятся, нужно будет закрывать командировочные на тракторном заводе. Не могу сказать что от этой информации мне стало легче. Возможно они конечно и с Тракторного завода, возможно, просто ездили на какой-нибудь симпозиум по обмену опытом, возможно и снабы, что то с контрактами. Но, это вполне могут быть и менты, и менты по мою душу. А что, задержали парня занимающегося нелегальной эмиграцией, давно за ним следили, вот и три тысячи долларов изъяли, вот и бабушка понятая. А остальные тридцать две и в природе не существовали, потом даже когда на свободу выйдешь, хрен своим докажешь что были тридцать пять тысяч. Конечно это могут быть просто и не менты а так жулъё по мою слитую афганцами душу. На явных углашей они конечно не тянут,- мастей нет, разговор обычный, светский. Но кто его знает. «Алик! Алик, ты там что спишь что ли?» - услышал я, не сразу поняв кого зовут, своё псевдоимя. «Спускайся к нам в картишки перебросимся»- звал с низу, через стук вагонных колёс, активный мужичёк. «Не могу мне мама с незнакомыми в карты играть запрещает»- отозвался я. «Да ты вашэ какой-то, как говориться -не в пизду не в красную армию» -как бы в шутку произнёс он. Второй интенсивно выбросив карту на стол, произнёс –«А вот так!», и взглянув на меня из под лба на верх, добавил- «Импотент, с плоскостопием!»- и явно довольный такой старой шуткой заржал. Я отвернулся к стене. Мужики куралесили ещё часа два, и только когда бабка сходила и пожаловась на них проводнице и ты уже явно спящая и растрепанная пришла в купе и пригрозила вызовом милиции. Угомонились. Один крехтя залез на вторую полку. Бабка выключила свет. И через минут десять к стуку колёс добавился раскатистый храп. Надо ли говорить что до утра я так и не заснул. По прибытии на перроне меня крутя от машины ключи на указательном пальце меня встретил Санёк. Я пожал ему руку и только сейчас вздохнул спокойно, самое тяжёлое уже почти было позади.