"Песня русской бельгийки"
Нашёл сайт эмигрантских стихов,привожу вашему вниманию один из них.Коментарии после стих-ния автора этого сайта,все притензии к нему.
Адрес сайта,там про Бельгию ещё есть.
http://www.stihi.ru/editor/issue.html?2004-06-28-editor
Гишпанец (Бельгия)
"Песня русской бельгийки"
Я тебя любила страстно,
Дорогой бельгиец мой.
Я была на всё согласна
(Оказалось, не напрасно),
Лишь бы взял к себе домой.
Ты забрал меня из ада,
Словно принц меня умчал.
Я была три года рада,
Мне ведь многого не надо,
Мне любой пустяк — награда,
Только б милый привечал.
Я красива, спору нету.
Фору всем бельгийкам дам:
Никуда без марафету,
Хорошо всегда одета —
Сущая mevrou-madame.
Ну, а ты — скупой и мрачный,
На красу мою плевал,
В койке был как лист наждачный,
Развалил союз наш брачный,
Как корабль девятый вал.
Слава Богу я успела
Бельгии гражданкой стать,
Жизнь — листок бумаги белой,
Выхожу опять на дело —
Муженька себе искать...
Ох уж эти русские женщины... Не из-за них ли Бельгия почти прекратила выдавать въездные визы россиянам? А кто такая mevrou-madame, я не знаю. Не попадалась она мне...
[quote="zeef"][quote="raindog"]LOL!!!
ну все, Костю можно считать живым классиком. Только надо будет ему сообщить изначальное значение слова "марафет" (кокаин) :)[/quote]
Спасибо,теперь и я буду знать,что изначальное значение слова"марафет"-до слез знакомое "кокаин".Считал раньше,что оно обычно подразумевает,что то типа,навести лоск и т.п.,вот и Ожегов так же считал.Наверное не правильно считал,от того и помер,Ожегов то.[/quote]
да, навести марафет = навести лоск (или еще, что интересно, может употребляться в значении "порядок"), но когда это слово употреблялось само по себе, особенно в России в 20-е годы, то возможно чаще подразумевался именно кокс... а Ожегов начал составлять свой словать несколько позднее, когда это значение стало почти неактуально.
может правильней было написать "изначальное жаргонное значение", и дисклеймер: я не филолог, я чукча-читатель. :)
[quote]Сижу в гостях. Играю в этикет.
И думаю: забавная пора,
дворянской чести – выветрился след,
а барынь объявилось – до хера.[/quote]
Мне вот это очень понравилось!
Тест на девственность
1. Дефлорация - это:
а) разновидность дегельминтизации;
б) дефекация;
в) дефектация;
г) море свежести всего в двух калориях;
д) война малой кровью на чужой территории.
2. Восстановление девственной плевы хирургами - это:
а) лишний повод дефлорировать девушку;
б) лишний повод дефлорировать хирурга;
в) восьмое чудо света;
г) сизифов труд;
д) моральная травма для оперируемого мужчины.
3. Пуленепробиваемая девственная плева - это:
а) суровая реальность;
б) случай из рассказа Лема "Плевое дело";
в) на каждый замок ключик найдется!
г) пожарный вход;
д) запасный выход.
4. "Пояс верности" - это:
а) упрощенный вариант цепей Гименея;
б) народное название импликатора Кузнецова;
в) карта регионов, проголосовавших "за";
г) вериги, надеваемые Маме Римской;
д) партбилет коммуниста.
5. Секс - это:
а) не роскошь, а удар по бездорожью и разгильдяйству;
б) ответ на вопрос "Что делать?";
в) предмет ленинской работы "Шаг - в перед, Два - на зад";
г) гол и голь на выдумки хитры;
д) 9,5 недель, которые потрясли мир.
6. Женщины:
а) нужны!
б) нужны!
в) нужны!
г) нужны!
д) нужны!
7. Презерватив для летчиков должен быть:
а) с крылышками и пропеллером;
б) с турбонаддувом;
в) на двоих со штурманом;
г) с системой катапультирования в случае разгерметизации;
д) должен быть.
8. Девственник ли ты?
а) да;
б) нет;
в) да-да-нет-да;
г) воздержался, уже в который раз;
д) не помню, спросите у жены.
За каждый ответ "а" засчитывается от 1 до 5 баллов,
"б" - от 5 до 1,
"в" - 1, 2, 3, 4 или 5,
"г" - 1 или 2, 3 или 4, а может быть 5,
"д" - или 1, или 2, или 3, или 4, или 5.
Если число баллов у вас меньше 8, значит, вы девственник, больше 40 - сексуальный маньяк, а от 8 до 40 - сложный случай и для уточнения диагноза без кесарева сечения не обойтись.
Приколы.Ру
Что ж, буду знать, к кому не обращаться...
(Вишневский )
ПРИЧУДЛИВЕЕ НЕТ НА СВЕТЕ ПОВЕСТИ,
ЧЕМ ПОВЕСТЬ О ПРИЧУДАХ РУССКОЙ СОВЕСТИ
Имея, что друзьям сказать,
мы мыслим – значит существуем;
а кто зовет меня дерзать,
пускай кирпич расколет х..м.
Питая к простоте вражду,
подвергнув каждый шаг учету,
мы даже малую нужду
справляем по большому счету.
Без отчетливых ран и контузий
ныне всюду страдают без меры
инвалиды высоких иллюзий,
погорельцы надежды и веры.
Мы жили по веку соседи,
уже потому не напрасно,
что к черному цвету трагедии
впервые прибавили красный.
Протест вербует недовольных,
не разбирая их мотивов,
и потому в кружках подпольных
полно подонков и кретинов.
Сперва полыхаем, как спичка,
а после жуем, что дают;
безвыходность, лень и привычка
приносят покой и уют.
Везде так подло и кроваво,
что нет сомненья ни на грош:
святой в наш век имеет право
и на молчанье, и на ложь.
Руководясь одним рассудком,
заметишь вряд ли, как не вдруг
душа срастается с желудком
и жопе делается друг.
Сломав березу иль осину,
подумай – что оставишь сыну?
Что будет сын тогда ломать?
Остановись, е...а мать!
От желчи мир изнемогает,
планета печенью больна,
гавно гавном гавно ругает,
не вылезая из гавна.
Что тому, кого убили вчера,
от утехи, что его палачам
кофе кажется невкусным с утра
и не спится иногда по ночам?
Огромен долг наш разным людям,
а близким – более других:
должны мы тем, кого мы любим,
уже за то, что любим их.
Мы пустоту в себе однажды
вдруг странной чувствуем пропажей;
тоска по Богу – злая жажда,
творец кошмаров и миражей.
Решив служить – дверьми не хлопай,
бранишь запой – тони в трудах;
нельзя одной и той же жопой
сидеть на встречных поездах.
Засрав дворцы до вида хижин
и жизнь ценя как чью-то милость,
палач гуляет с тем, кто выжил,
и оба пьют за справедливость.
Мы сладко и гнусно живем
среди бардака и парада,
нас греет холодным огнем
трагический юмор распада.
Прекрасна чистая наивность
в том, кто еще не искушен,
но раз утративший невинность
уже наивностью смешон.
Прельщаясь возникшей химерой,
мы пламенем жарко горим,
и вновь ослепляемся верой,
что ведаем то, что творим.
Пока на свете нету средства
добро просеять, как зерно,
зло анонимно, безответственно,
повсюдно и растворено.
Века несутся колесницей,
дымятся кровью рвы кювета,
вся тьма истории творится
руками, чающими света.
Когда мила родная сторона,
которой возлелеян и воспитан,
то к ложке ежедневного гавна
относишься почти что с аппетитом.
Раньше каждый бежал на подмогу,
если колокол звал вечевой;
отзовется сейчас на тревогу
только каждый пузырь мочевой.
Скатав освободительное знамя,
тираноборцы пьянствуют уныло;
из искры возгореться может пламя,
но скучно высекать ее из мыла.
Добро – это талант и ремесло
стерпеть и пораженья и потери;
добро, одолевающее зло, –
как Моцарт, отравляющий Сальери.
Зло умело взвинчивает цену,
чтобы соблазнить нас первый раз,
а потом карает за измену
круче и страшней, чем за отказ.
По обе стороны морали
добра и зла жрецы и жрицы
так безобразно много срали,
что скрыли контуры границы.
Во мгле просветы светят куцые,
но небо в грязных тучах тонет;
как орган, требующий функции,
немая совесть наша стонет.
Мне здесь любая боль знакома.
Близка любовь. Понятна злость.
Да, здесь я раб. Но здесь я дома.
А на свободе – чуждый гость.
Мне, Господь, неудобно просить,
но, коль ясен Тебе человек,
помоги мне понять и простить
моих близких, друзей и коллег.
Когда тонет родина в крови,
когда стынут стоны на устах,
те, кто распинался ей в любви,
не спешат повиснуть на крестах.
Мораль – это не цепи, а игра,
где выбор – обязательней всего;
основа полноценности добра –
в свободе совершения его.
Мне жалко тех, кто кровью обливаясь,
провел весь век в тоске чистосердечной,
звезду шестиконечную пытаясь
хоть как-то совместить с пятиконечной.
Даже пьесы на краю,
даже несколько за краем
мы играем роль свою
даже тем, что не играем.
Диспуты, дискуссии, дебаты
зря об этом длятся сотни лет,
ибо виноватых в мире нет,
потому что все мы виноваты.
Безгрешность в чистом виде – шелуха,
от жизненного смысла холостая,
ведь нравственность, не знавшая греха –
всего лишь неудачливость простая.
Нет! Совесть никогда и никому
смертельной не была, кто угрызался;
Иуда удавился потому,
что сребреник фальшивым оказался.
Свобода – это право выбирать,
с душою лишь советуясь о плате,
что нам любить, за что нам умирать,
на что свою свечу нещадно тратить.
Если не во всем, то уж во многом
(не были, не знали, не видали)
мы бы оправдались перед Богом;
жалко, что Он спросит нас едва ли.
Сколько эмигрантов ночью синей
спорят, и до света свет не тухнет;
как они тоскуют по России,
сидя на своих московских кухнях!
Сижу в гостях. Играю в этикет.
И думаю: забавная пора,
дворянской чести – выветрился след,
а барынь объявилось – до хера.
Возможность лестью в душу влезть
никак нельзя назвать растлением,
мы бескорыстно ценим лесть
за совпаденье с нашим мнением.
Хотя мы живем разнолико,
но все одинаково, то есть
сторонимся шума и крика,
боясь разбудить свою совесть.
О тех, кто принял муки на кресте,
эпоха мемуарами богата,
и книга о любом таком Христе
имеет предисловие Пилата.
В силу Божьего повеления,
чтобы мир изменялся в муках,
совесть каждого поколения
пробуждается лишь во внуках.
В воздухе житейского пространства –
света непрерывная игра:
мир темней от каждого засранства
и светлей от каждого добра.
Остыв от жара собственных страстей,
ослепнув от нагара низкой копоти,
преступно мы стремимся влить в детей
наш холод, настоявшийся на опыте.
Рождаясь только в юных, он меж ними
скитается, скрываем и любим;
в России дух свободы анонимен
и только потому неистребим.
Те, кто на жизнь в своей стране
взглянул со стороны,
живут отныне в стороне
от жизни их страны.
О мужестве и мудрости молчания
читаю я всегда с душевной дрожью,
сполна деля и горечь и отчаянье
всех тех, кто утешался этой ложью.
Пылко имитируя наивность,
но не ослабляя хватки прыткой,
ты похож на девичью невинность,
наскоро прихваченную ниткой.
Свихнулась природа у нас в зоосаде
от липкого глаза лихих сторожей,
и стали расти безопасности ради
колючки вовнутрь у наших ежей.
У зрелых развалин и дряхлых юнцов –
такое к покою стремление,
как будто свалилась усталость отцов
на рыхлых детей поколение.
Душа российская немая
всемирным брезгует общением,
чужой язык воспринимая
со словарем и отвращением.
Забавен русской жизни колорит,
сложившийся за несколько веков:
с Россией ее совесть говорит
посредством иностранных языков.
Блажен тот муж, кто не случайно,
а в долгой умственной тщете
проникнет в душ российских тайну
и ахнет в этой пустоте.
И спросит Бог: никем не ставший,
зачем ты жил? Что смех твой значит?
– Я утешал рабов уставших, –
отвечу я. И Бог заплачет.
Это ВЕЛИКИЙ ГУБЕРМАН.
Дай мне хоть что-то, кроме установок!..
(Владимир Вишневский для эскулапа)
Кто ищет истину, держись
у парадокса на краю;
вот женщины: дают нам жизнь,
а после жить нам не дают.
Губерман
[quote="Juljalein"]Хочу понять, чего бы вы хотели...
(Вишневский Эскулапу)[/quote]
Цель жизни пониманью не дана
и недоступна мысли скоротечной;
даны лишь краски, звуки, письмена
и утоленье смутности сердечной.
Хочу понять, чего бы вы хотели...
(Вишневский Эскулапу)
Довольно тут приковывать вниманье...
(Вишневский для Эскулапа)
Нет времени на медленные танцы.
(Вишневский для Эскулапа)
Онли Ю
Я истину не гроблю в спорах
о вкусах - я объят судьбой.
Есть масса женщин,
без которых
я жить могу
с одной Тобой.
Всегда со мною этот праздник.
Лица-характера черты.
И - толпы дам, хороше-разных...
Но в целом - в целом - только Ты!..
Вишневский,(для Juljalein).
[quote="эскулап"]
Пора подумать о душе.
Пора - о нравственном здоровье.
И о любви пора уже.1
И - о занятиях любовью.2
Это Вишневский,для Juljalein.[/quote]
ну это он точно не мне писАл.
К читательнице
Я уважаю Ваш испуг,
Но предвкушаю Ваш восторг
От чудодействий моих рук,
От амплитуды моих
Строк.
Я возвращаю Ваш портрет -
Живьем я Вас введу в экстаз,
Божественный, как Ваше "нет",
Немыслимый, как Ваш отказ, -
Я Ваш поэт -
Я не спецназ!..
О не пугайтесь...
* * *
Начало зрелое
Пора подумать о душе.
Пора - о нравственном здоровье.
И о любви пора уже.1
И - о занятиях любовью.2
-----------------------
1 - Любовь - занятье по душе
2 - О, как прекрасно и удивительно -
Заняться ею незамедлительно...
* * *
Начало мужское
Щека. Надбровья. Мочки. Вновь щека.
Начать Тебя позволь издалека.
(А все же хорошо, что я Мужчина!
А то меня колола бы щетина.)
Это Вишневский,для Juljalein.
А слабо сочинить Песнь Русского Бельгийца? Или уж мне сочинить? Только не обижайтес тогда, типа Мужчины.... :?
[quote="asket"][quote="MacOS"]Эскулап, хорошо пишете.[/quote]
Неужели Игорь Губерман посетил форум под ником "Эскулап"? :) :) :)[/quote]
Да я на авторство и не претендую,наоборот очень рад,что кто-то читал ,гарики,.Читайте на здоровье,добавляю ещё,и особо подчёркиваю,что автор ИГОРЬ ГУБЕРМАН.
ЛЮБОВЬ – СПЕКТАКЛЬ, ГДЕ АНТРАКТЫ
НЕМАЛОВАЖНЕЕ, ЧЕМ АКТЫ
Один поэт имел предмет,
которым злоупотребляя,
устройство это свел на нет,
прощай любовь в начале мая!
Ни в мире нет несовершенства,
ни в мироздании – секрета,
когда, распластанных в блаженстве,
нас освещает сигарета.
Красоток я любил не очень,
и не по скудости деньжат:
красоток даже среди ночи
волнует, как они лежат.
Что значат слезы и слова,
когда приходит искушение?
Чем безутешнее вдова,
тем сладострастней утешение.
Мир объективен разве что на дольку:
продуктов нашей мысли много в нем;
и бабы существуют лишь постольку,
поскольку мы их, милых, познаем.
Когда врагов утешат слухом,
что я закопан в тесном склепе,
то кто поверит ста старухам,
что я бывал великолепен?
Пока играл мой детородный
отменных данных инструмент,
я не семейный, а народный
держал ему ангажемент.
В любые века и эпохи,
покой на земле или битва,
любви раскаленные вздохи –
нужнейшая Богу молитва.
Миллионер и голодранец
равны становятся, как братья,
танцуя лучший в мире танец
без света, музыки и платья.
Мы женщин постигаем, как умеем:
то дактилем, то ямбом, то хореем,
встречаясь то и дело с темпераментом,
который познаваем лишь гекзаметром.
От одиночества философ,
я стать мыслителем хотел,
но охладел, нашедши способ
сношенья душ посредством тел.
Грешнейший грех – боязнь греха,
пока здоров и жив;
а как посыплется труха,
запишемся в ханжи.
Лучше нет на свете дела,
чем плодить живую плоть;
наше дело – сделать тело,
а душой снабдит Господь.
Учение Эйнштейна несомненно,
особенно по вкусу мне пришлось,
что с кучей баб я сплю одновременно,
и только лишь пространственно – поврозь.
Мы попираем все науки,
всю суету и все тревоги,
сплетя дыхания и руки,
а по возможности – и ноги.
Летят столетья, дымят пожары,
но неизменно под лунным светом
упругий Карл у гибкой Клары
крадет кораллы своим кларнетом.
Наших болей и радостей круг
не обнять моим разумом слабым;
но сладчайший душевный недуг –
ностальгия по непознанным бабам.
Сегодня ценят мужики
уют, покой и нужники;
и бабы возжигают сами
на этом студне хладный пламень.
Я живу, как любой живет, –
среди грязи, грызни и риска
высекая живот о живот
новой жизни слепую искру.
Я – лишь искатель приключений,
а вы – распутная мадам;
я узел завяжу на члене,
чтоб не забыть отдаться вам.
Не нажив ни славы, ни пиастров,
промотал я лучшие из лет,
выводя девиц-энтузиасток
из полуподвала в полусвет.
Мы были тощие повесы,
ходили в свитерах заношенных,
и самолучшие принцессы
валялись с нами на горошинах.
Теперь другие, кто помоложе,
тревожат ночи кобельим лаем,
а мы настолько уже не можем,
что даже просто и не желаем.
Обильные радости плоти,
помимо других развлечений –
прекрасный вдобавок наркотик
от боли душевных мучений.
Тоска мужчины о престиже
и горечь вражеской хулы
бледней становятся и жиже
от женской стонущей хвалы.
Увы, то счастье унеслось
и те года прошли,
когда считал я хер за ось
вращения Земли.
Хмельной от солнца, словно муха,
провел я жизнь в любовном поте,
и желтый лист со древа духа
слетел быстрей, чем с древа плоти.
В лета, когда упруг и крепок,
исполнен силы и кудрей,
грешнейший грех – не дергать репок
из грядок и оранжерей.
По весне распустились сады,
и еще лепестки не опали,
как уже завязались плоды
у девиц, что в саду побывали.
Многие запреты – атрибут
зла, в мораль веков переодетого:
благо, а не грех, когда ебут
милую, счастливую от этого.
Ты кукуешь о праве и вольности,
ты правительствам ставишь оценки,
но взгляни, как распущены волосы
вон у той полноватой шатенки.
Природа торжествует, что права,
и люди несомненно удались,
когда тела сошлись, как жернова,
и души до корней переплелись.
Рад, что я интеллигент,
что живу светло и внятно,
жаль, что лучший инструмент
годы тупят безвозвратно.
Литавры и гонги, фанфары и трубы,
набат, барабаны и залпы –
беззвучны и немы в момент, когда губы
друг друга находят внезапно.
Как несложно – чтоб растаяла в подруге
беспричинной раздражительности завязь;
и затихнут все тревоги и недуги,
и она вам улыбнется, одеваясь.
Давай, Господь, решим согласно,
определив друг другу роль:
ты любишь грешников? Прекрасно.
А грешниц мне любить позволь.
Приятно, если правнуку с годами
стихов моих запомнится страница,
и некоей досель невинной даме
их чтение поможет соблазниться.
Когда грехи мои учтет
архангел, ведающий этим,
он, без сомнения, сочтет,
что я не зря пожил на свете.
Молодость враждебна постоянству,
в марте мы бродяги и коты;
ветер наших странствий по пространству
девкам надувает животы.
Я отношусь к натурам женским,
от пыла дышащим неровно,
которых плотское блаженство
обогащает и духовно.
Витает благодать у изголовий,
поскольку и по духу и по свойству
любовь – одно из лучших славословий
божественному Божьему устройству.
Не почитая за разврат,
всегда готов наш непоседа,
возделав собственный свой сад,
слегка помочь в саду соседа.
Мы в ранней младости усердны
от сказок, веющих с подушек,
и в смутном чаяньи царевны
перебираем тьму лягушек.
Назад оглянешься – досада
берет за прошлые года,
что не со всех деревьев сада
поел запретного плода.
Наш век становится длиннее
от тех секунд (за жизнь – минут),
когда подруги, пламенея,
застежку-молнию клянут.
От акта близости захватывает дух
сильнее, чем от шиллеровских двух.
Готов я без утайки и кокетства
признаться даже Страшному Суду,
что баб любил с мальчишества до детства,
в которое по старости впаду.
Спеши любить, мой юный друг,
волшебны свойства женских рук:
они смыкаются кольцом,
и ты становишься отцом.
Я в молодости книгам посвящал
интимные досуги жизни личной
и часто с упоеньем посещал
одной библиотеки дом публичный.
Когда тепло, и тьма, и море,
и под рукой – крутая талия,
то с неизбежностью и вскоре
должно случиться и так далее.
Растущее повсюду отчуждение
и прочие печальные события
усиливают наше наслаждение
от каждого удачного соития.
Как давит стариковская перина
и душит стариковская фуфайка
в часы, когда танцует балерина
и ножку бьет о ножку, негодяйка.
В густом чаду взаимных обличений,
в эпоху повсеместных злодеяний
чиста лишь суть таких разоблачений,
как снятие подругой одеяний.
В любви прекрасны и томление,
и апогей, и утомление.
Мы не жалеем, что ночами
с друзьями жгли себя дотла,
и смерть мы встретим, как встречали
и видных дам, и шлюх с угла.
А умереть бы я хотел
в то миг высокий и суровый,
когда меж тесно слитых тел
проходит искра жизни новой.
Случайно встретившись в аду
с отпетой шлюхой, мной воспетой
вернусь я на сковороду
уже, возможно, с сигаретой.
[quote="MacOS"][quote]Неужели Игорь Губерман посетил форум под ником "Эскулап"? [/quote]
Прошу прощения, подписи не было, а Губермана я пока ещё не читал.[/quote]
Вы ни при чем. Это Эскулап должен был указать автора. А почитать Губермана очень рекомендую... :) :) :)
[quote]Неужели Игорь Губерман посетил форум под ником "Эскулап"? [/quote]
Прошу прощения, подписи не было, а Губермана я пока ещё не читал.
[quote="MacOS"]Эскулап, хорошо пишете.[/quote]
Неужели Игорь Губерман посетил форум под ником "Эскулап"? :) :) :)
Эскулап, хорошо пишете.
[quote="raindog"]LOL!!!
ну все, Костю можно считать живым классиком. Только надо будет ему сообщить изначальное значение слова "марафет" (кокаин) :)[/quote]
Спасибо,теперь и я буду знать,что изначальное значение слова"марафет"-до слез знакомое "кокаин".Считал раньше,что оно обычно подразумевает,что то типа,навести лоск и т.п.,вот и Ожегов так же считал.Наверное не правильно считал,от того и помер,Ожегов то.
СЕМЬЯ ОТ БОГА НАМ ДАНА,
ЗАМЕНА СЧАСТИЮ ОНА
Женщиной славно от века
все, чем прекрасна семья;
женщина – друг человека
даже, когда он свинья.
Тюремщик дельный и толковый,
жизнь запирает нас надолго,
смыкая мягкие оковы
любви, привычности и долга.
Мужчина – хам, зануда, деспот,
мучитель, скряга и тупица;
чтоб эта стало нам известно,
нам просто следует жениться.
Творец дал женскому лицу
способность перевоплотиться:
сперва мы вводим в дом овцу,
а после терпим от волчицы.
Съев пуды совместной каши
и года отдав борьбе,
всем хорошим в бабах наших
мы обязаны себе.
Не судьбы грядущей тучи,
не трясина будней низких,
нас всего сильнее мучит
недалекость наших близких.
Брожу ли я по уличному шуму,
ем кашу или моюсь по субботам,
я вдумчиво обдумываю думу:
за что меня считают идиотом.
Я долго жил как холостяк,
и быт мой был изрядно пуст,
хотя имел один пустяк:
свободы запах, цвет и вкус.
Семья – надежнейшее благо,
ладья в житейское ненастье,
и с ней сравнима только влага,
с которой легче это счастье.
Не брани меня, подруга,
отвлекись от суеты,
все и так едят друг друга,
а меня еще и ты.
Чтобы не дать угаснуть роду,
нам Богом послана жена,
а в баб чужих по ложке меду
вливает хитрый сатана.
Детьми к семье пригвождены,
мы бережем покой супруги;
ничто не стоит слез жены,
кроме объятия подруги.
Мое счастливое лицо
не разболтает ничего;
на пальце я ношу кольцо,
а шеей – чувствую его.
Тому, что в семействе трещина,
всюду одна причина:
в жене пробудилась женщина,
в муже уснул мужчина.
Завел семью. Родились дети.
Скитаюсь в поисках монет.
Без женщин жить нельзя на свете,
а с ними – вовсе жизни нет.
Если днем осенним и ветреным
муж уходит, шаркая бодро,
треугольник зовут равнобедренным,
невзирая на разные бедра.
Был холост – снились одалиски,
вакханки, шлюхи, гейши, киски;
теперь со мной живет жена,
а ночью снится тишина.
Цепям семьи во искупление
Бог даровал совокупление;
а холостые, скинув блузки,
имеют льготу без нагрузки.
Я по любви попал впросак,
надев семейные подтяжки,
но вжился в тягу, как рысак,
всю жизнь бегущий из упряжки.
Удачливый и смелый нарушитель
законности, традиций, тишины,
судьбы своей решительный вершитель,
мучительно боюсь я слез жены.
Бьет полночь. Мы давно уже вдвоем.
Спит женщина, луною освещаясь.
Спит женщина. В ней семя спит мое.
Уже, быть может, в сына превращаясь.
Еще в нас многое звериным
осталось в каждом, но великая
жестокость именно к любимым –
лишь человеку данность дикая.
Я волоку телегу с бытом
без напряженья и нытья,
воспринимая быт омытым
высоким светом бытия.
Господь жесток. Зеленых неучей,
нас обращает в желтых он,
а стайку нежных тонких девочек –
в толпу сварливых грузных жен.
Когда в семейных шумных сварах
жена бывает неправа,
об этом позже в мемуарах
скорбит прозревшая вдова.
Если рвется глубокая связь,
боль разрыва врачуется солью.
Хорошо расставаться, смеясь –
над собой, над разлукой, над болью.
Если б не был Создатель наш связан
милосердием, словно веревкой,
Вечный Жид мог быть жутко наказан
сочетанием с Вечной Жидовкой.
Разве слышит ухо, видит глаз
этих переломов след и хруст?
Любящие нас ломают нас
круче и умелей чем Прокруст.
Жалко бабу, когда счастье губя,
добиваясь верховодства оплошно,
подминает мужика под себя,
и становится ей скучно и тошно.
Когда взахлеб, всерьез, не в шутку
гремят семейные баталии,
то грустно думать, что рассудку
тайком диктуют гениталии.
Хвалите, бабы, мужиков:
мужик за похвалу
достанет месяц с облаков
и пыль сметет в углу.
Где стройность наших женщин? Годы тают
и стать у них совсем уже не та;
зато при каждом шаге исполняют
они роскошный танец живота.
Семья – театр, где не случайно
у всех народов и времен
вход облегченный чрезвычайно
а выход сильно затруднен.
Закосневшие в семейственной привычке,
мы хотя воспламеняемся пока,
но уже похожи пылкостью на спички,
что горят лишь от чужого коробка.
Бойся друга, а не врага –
не враги нам ставят рога.
Наших женщин зря пугает слух
про мужских измен неотвратимость,
очень отвращает нас от шлюх
с ними говорить необходимость.
Амур хулиганит с мишенью
мужских неразумных сердец,
и стерва, зануда и шельма
всех раньше идут под венец.
Сегодня для счастливого супружества
у женщины должно быть много мужества.
А Байрон прав, заметив хмуро,
что мир обязан, как подарку,
тому, что некогда Лаура
не вышла замуж за Петрарку.
В идиллии всех любящих семей,
где клен не наглядится на рябину,
жена из женской слабости своей
увесистую делает дубину.
Для домашнего климата ровного
много значит уместное слово,
и от шепота ночью любовного
улучшается нрав домового.
Век за веком слепые промашки
совершает мужчина, не думая,
что внутри обаятельной пташки
может жить крокодильша угрюмая.
Разбуженный светом, ожившим в окне,
я вновь натянул одеяло;
я прерванный сон об измене жене
хотел досмотреть до финала.
Любым – державным и келейным
тиранствам чужд мой организм,
хотя весьма в быту семейном
полезным вижу деспотизм.
Вполне владеть своей женой
и управлять своим семейством –
куда труднее, чем страной,
хотя и мельче по злодействам.
Цветы. Негромкий гул людей.
Пустая ложь, что вечно с нами.
Тупой отзвон слепых гвоздей.
И тишина. И тьма. И пламя.
Chapeau Гишпанцу! :lol:
LOL!!!
ну все, Костю можно считать живым классиком. Только надо будет ему сообщить изначальное значение слова "марафет" (кокаин) :)
[quote="Мила"][quote="zeef"]
Спасибо,теперь и я буду знать,что изначальное значение слова"марафет"-до слез знакомое "кокаин".Считал раньше,что оно обычно подразумевает,что то типа,навести лоск и т.п.,вот и Ожегов так же считал.Наверное не правильно считал,от того и помер,Ожегов то.
[/quote]
МОДЕРАТОР - деревянная палка с прокладкой из сукна , служащая для приглушения звука у пианино .
(Большой Энцеклопедический Словарь)
...чтоб не сильно "бренчали "( оба смысла идеально подходят) :) )
Всем привет![/quote]
Ув,Мила!Такое впечатление,что Вы нанюхались кокаина.Так можно перепечатать весь БЭС,со словами имеющими двойное толкование,но это не докажет,что слово употребленное в стишке,есть ошибка.
[quote="zeef"]Ув,Мила!Такое впечатление,что Вы нанюхались кокаина.Так можно перепечатать весь БЭС,со словами имеющими двойное толкование,но это не докажет,что слово употребленное в стишке,есть ошибка.[/quote]
никто не пытается это доказать, впечатлительный вы наш :)
АЛСТЮБЛИФТВОЮМАТЬ
Психологический триллер
-Господи, ну и харя лица,- тоскую я, – и башку уже красить пора. Седая вся. Да и с чего бы ей не поседеть в тридцатник. Вот уже год, каждое утро, с ненавистью рассматриваю себя в зеркале, которое мой новоблаговерный идиот Вим приколотил прямо напротив унитаза. Поседеешь тут. На себя на унитазе глядючи. А ему хоть бы хны. Ой, или хны хоть бы мне? Совсем со сна запуталась. Нет, поняла, мне хоть бы хны, а ему хоть бы хрен. Шутка. Но в «Крюйдват» за краской идти нужно.
-Моои! - восторгается. Как ребёнок. Ему всё «моои», что он своими ручонками слепить умудрился. И я не могу убедить его, что это далеко не «моои», когда в самый напряжённый момент туалетных процедур, вдруг, твои «глаза напротив», оказываются совсем уж близко от твоего носа. А когда, особенно по утрам, как сегодня, неожиданно глубоко задумываюсь, ухожу в себя, а затем нечаянно бросаю взгляд на своё отражение, то с испугу дёргаюсь назад и целую секунду соображаю, с кем я делю свой собственный сортир. Да и собственный ли?
Но выхода нет. Если Вим сказал «моои» - это навеки. Это, как братская дружба Фландрии и Валлонии. И дёрнул же меня чёрт поехать в эту долбанную Европу со своим первым! Идиотка.
Нет, я больше так не могу. Сегодня опять идти к этой Фриде «путсать». Ну, зачем этой старой неряшливой тётке четырёхэтажный дом? Ну, зачем десять грязных, в объедках, сервизов и сто фужеров, засунутых на чердак, которые лежат там со времён поминок Клааса и ни разу не использовались и не мылись? А сегодня я должна всё это достать, помыть и расставить в кухне ради её «моои».
Ну, зачем пятнадцать сковородок и десять кастрюль одного размера, которые она все сразу упорно пачкает какой-то дрянью, которую я потом не могу отскрести? И как она умудряется всё засрать за четыре дня в неделю, которые я не скребу у неё этот долбанный дом от подвала до чердака. Сил моих больше нет за три пятьдесят в час.
И ходит за мной, и ходит, и щебечет, и щебечет, и щебечет, зараза. Руководит. Я же ей один раз сказала, что если она будет мною руководить, то я буду убираться так, как она руководит. Целых семь минут не щебетала. Всё отдых.
А затем, вдруг, спросила, как это я умудряюсь, со своим филологическим и кандидатской, так хорошо убираться. У них здесь, блин, чтобы хорошо «путсать», специальные курсы закончить надо. ( Господи, я же раньше даже «дураком» не ругалась!) Пришлось объяснять, что училась факультативно и сдавала экзамены экстерном. Она не поняла.
И зачем я своего Ваську съела? Ну, охламон. Ну, в депрессии был. Ну, валялся целыми днями перед телевизором, или в стрелялки играл на этом чёртовом компьютере. Ну, работу не искал. А если и находил, так везде облом. Не его вина. Язык не давался.
Ну, не мылся неделями последнее время, а потом с грохотом бросал свои носки в стиральную машину. Зато ведь мужик был. Настоящий. И «в торец», если надо, мог врезать тому, кто на меня не так посмотрел. И в ресторане продавщицу цветов в упор видел. И, вроде, не жмот был. Да и в постели был не хуже всех. Кого знаю.
И, уж, если мои подружки покупали какие нибудь убойные шмотки или косметику, и красовались в них передо мною, бывало только хмуро спрашивал: «Сколько эта фигня стоит?», и тут же заначки с последней шабашки доставал. Меня спасал. И на праздники не одним цветочком отделывался, а если шел покупать – то корзину, или чтобы руками не обхватить. И на базар посылать одного нельзя было. В багажник «Москвича» не умещалось. Ешьте, мол.
А рукастый какой был! Только похвали. Скажу, бывало: «Васенька, счастье ты моё. Ты у меня самый лучший, самый умный, самый добрый», и он горы сдвигал. Да и стиралку, и телевизор, и этот его чёртов компьютер, от которого он дни и ночи не отходил, он своими руками с выбросов приволок, и работать заставил. Не то, что эти, блин.
Как-то раз попыталась эту же тактику к Виму применить. Надулся весь, потемнел лицом и спрашивает: «Ват хэб е нодих?» Какого, мол, хрена нужно? Не прошёл номер - махни рукой. Я и махнула. А вчера говорю:
-Вим, твоим деткам витамины нужны. Что же ты им фрукты-овощи не покупаешь? Зима ведь. Авитаминоз.
-Сколько?-спрашивает.
-Что, сколько?-не сразу соображаю я
-Штук сколько?
-А-а-а,- мямлю, - ну не знаю. Ну, там, кило, или два. Чего нибудь.
А вечером он пришёл. И принёс… четыре яблока. Два - мальчику, и два - девочке. А мне – фигушки. Сам чёрт не разберёт, этого «ифнего» менталитета.
-Хочу отдохнуть,- говорю. Он заводит машину, и мы едем в Арденны, или на море. Без проблем или нытья. Не то, что с Васькой, которого было с дивана не поднять при собственном «Москвиче».
-Хочу в ресторан, - и вот мы уже катим к чёрту на кулички в какой-то крутой старый замок, куда впускают только во фраках. А там…! А цены…! Да-а-ах-х-х! Деньги есть, но…не у меня.
Нет, с Васькой лучше было. Теплее как-то, что ли? Или надёжнее. Теперь уже и не сформулирую. Тупая стала. Растерялась я здесь, растворяясь, интегрируя в новое для меня общество. От наших ушла, и к ним, наверно, не приду. Никогда. Чужое всё. Даже в деликатесных магазинах ничего не хочется. Не вкусно.
И когда при деньгах, заработанных у неряхи - Фриды, и ещё трёх таких, как она, захожу в магазин женской одежды, даже там всё не по мне. И моды не те. И сшито не так. И строчка не та. И выбора нет. И наши мамы их моды двадцать лет назад износили. А ещё эти «факанные» старухи с причёсками, как будто каждый день с утра у парикмахера сидят, крутятся между ног и самые дорогущие шмотки покупают. И на хрен они им уже?
И всё здесь не так, блин!
И ходят они здесь по улицам, в чём ни попадя. Синие джинсы, розовая юбка, над ней зеленая прозрачная кофта на толстом свитере, а на ногах «шпильки» с каблуком пятнадцать сантиметров. Сама вчера видела. Колхоз-майдан!
А все такие приветливые, блин. До тошноты. «Чем мы вам можем помочь?» Хрен вы мне уже чем поможете!
И всё «мерси», «данк ю», «сильвупле», да «алстюблифт». А глаза смотрят сквозь тебя, и ты им на фиг не нужна. Европейская цивилизация, блин.
Дома хоть месткому была нужна. Или Ваське. А здесь - никому. И тыркаюсь я здесь со своим знанием нидерландского, из которого хочется сказать - выговорить только одно:
«Алстюблифтвоюмать! Радость-то какая. В Бельгии живу».
-Господи, ну и харя! Ладно. Пора выходить. Не смыть за собой, что ли…? А то он уже у дверей ногами сучит.
Каз-з-зёл!
Монолог прочувствовал:
Леон Ольгин
Для иноязычных: Алстюблифт - пожалуйста (нидерл.)
Путсен – чистить, мыть, убирать (нидерл.)
Моои – красиво (нидерл.)
Автор: Леон Ольгин
http://www.immigrantov.net/vr_re.php?m=1703&s=0
[quote="sova"]Я не понимаю, Вы предлагаете посмеяться над автором? Смеялись уже, и неоднократно... Не помогло.[/quote]
Я тоже не понимаю,к чему это Вы клоните.Но я знаю одно точно,если на проблему жаловаться,то она (проблема) многократно увеличивается,а если над ней смеятся, то она (проблема) бесследно исчезает.Мир выжил,потому,что он смеялся.
Хотя в каждой шутке есть доля шутки.
Я не понимаю, Вы предлагаете посмеяться над автором? Смеялись уже, и неоднократно... Не помогло.
То не ветер ветку клонит, ветка клонится сама. То, что Вы привели здесь из сочинений ув. тов. Радуги...
А, ладно.
Хотите, я Вам хороших книжек дам?
[quote="sova"]Хотите, я Вам хороших книжек дам?[/quote]
Конечно хочу,но имейте ввиду ,,Колобка,, и ,,Филипка,, я уже прочитал.Но я краем уха слышал ,что есть такая книжка ,,Муму,, называется.Вот если-бы Вы мне её дали почитать,хотя я отдаю себе отчёт,что это Ваша ,,настольная,, книга,и Вам будет с ней нелегко расстатся,но я прошу не навсегда,думаю месяца за 2 осилю.
Заранее благодарен.
Полагаю, что Вам следовало бы начать с Азбуки.
[quote="sova"]Полагаю, что Вам следовало бы начать с Азбуки.[/quote]
Ща сову резанут... как меня вчера с грузинами... 8)
[quote="sova"]Полагаю, что Вам следовало бы начать с Азбуки.[/quote]
Спасибо за совет знатока, Вам виднее.С первого взгляда видно,что Вы Букварь от корки до корки проштудировали.Это Поступок,снимаю шляпу.
А что было с грузинами? Вы учили их грузинскому языку?
Вах! Правильно Вас рэзали, да? 8)
[quote="sova"]А что было с грузинами? Вы учили их грузинскому языку?
Вах! Правильно Вас рэзали, да? 8)[/quote]
Нет, уважаемая Сова, я пытался тоже доказать что начинать нужно с азбуки.... Но модераторы видимо решили что лучше сразу с "пифагоровых штанов"
Хотя может быть они и правы.... высоко сидят... далеко глядят... :roll:
З.Ы. Если чё не ясно кликните лишний раз на мою подпись. :wink:
А... доказать пытались... Это пройдёт 8)
Кыш-кыш, Сова, отставить наезд на эскулапа! Какие он чудные гарики повесил - мне прямо любить захотелось не отходя от компа!
О, оставь же радость людям!
[quote="Лёля"]Кыш-кыш, Сова, отставить наезд на эскулапа! Какие он чудные гарики повесил - мне прямо любить захотелось не отходя от компа!
О, оставь же радость людям![/quote]
Лёля,я натурал,и извращений,типа виртуальной любви,не приемлю.Это же всё равно,что пить шампанское по телефону.Нет уж,только тет-а-тет.Ферштейн?
О,доставь же радость людям.
Эскулап, почему "людям"? Вы меня, что, на "ромашку" зазываете?
[quote="Лёля"]Эскулап, почему "людям"? Вы меня, что, на "ромашку" зазываете?[/quote]
Лёля,никаких цветов,за исключением живых,только тет-а-тет.Прощу прощение за каламбур,не прошло.
Ну, не прошло, так не прошло... 8)
Спасибо,Лёля.А как Вам премия Дарвина в теме:Щенок выстрелил в своего убийцу из револьвера.